Я хочу начать с белого листка. Самое трудное-вывести первые буквы, чаще всего, черного цвета. Впереди целая ночь, есть время собрать свои мысли.
Все последние написанные мною сочинения коротки, неопубликованы, наполнены непонятным, сконфуженым смыслом.
Подождите, я сейчас, только музыку включу.
Хочеться льда, с лимоном. В холодильнике только красное вино. Красное вообще стало атрибутом моей жизни. Сначала эти туфли, потом красная роза, затем мое платье, а сейчас, сейчас эти листья с третьего этажа десятиэтажки.
Колонки отчаянно орут "вот и все.здесь должен быть кто-то".
Выключаю свет. Он ненужен, сейчас проганяю этого гостя, который встречал меня еще несколько часов назад. Остаюсь только я и время, громко тикающее, громко идущее.
Моя молодость. Моя быстроидущая жизнь.
С тех пор как в личной жизни пошел раскол, от меня отвернулся Талант, пошел изменять с этой дрянью, дешевой шлюхой, с третьим размером. Сейчас нарошно отдает мои мысли ей, говорит мне "сама меня бросила".
Просыпаюсь от едкого запаха дыма, ах черт, опять не потушила сигарету. На ковролине черная дыра размером с цент. Придеться поменять расположение мебели, скоро брошу это дело, иначе однажды не проснусь.
Тянусь за пивом. Говорят "выпей Хайк и мир улыбнеться". Выпиваю, ну, улыбайся давай.
Подхожу к зеркалу. Бордовая атласная комбинация смята и нелепо держиться на полусползших бретельках, на шелковую денег не хватало, продавщица-сука не снизила цену, взяла эту, привыкла к ней уже, не хочу менять да и не для кого. Достаточно бледные ноги в пятнах засохшей крови, на синеющих от холода, пальцах ног нет лака. Руки кажуться неуклюжими и слишком длинными, пальцы спрятаны в легко сжатые кулаки. Соски слегка проступают через тонкую ткань. Лицо кажнтся зеленоватым, на бледных губах бордовая помада, под цвет белья, глаза с черным карандашом, хотя обычно их можно видеть абсолютно обнаженными. Волосы собраны на затылке в небрежный хвост. Всего на теле 8 шрамов, и 2 новые родинки за последние 2 месяца. Кать, улыбнись, ведь Хайк с тобой. Эта девушка в зеркале - я?
Когда-то мне сказали, что я всегда улыбаюсь, сказали быть серьезной. Начала комплексовать, закрывать рот рукой, чтобы никто не видел как я смеюсь, а потом надоело - перестала улыбаться вообще.
Звонок в мобильном, срываюсь, лечу, нет, не ты-новая шлюха, "да, квартира свободна, заходите.нет, нет, не мешаете, что вы"
Мне кажется, или у тебя были красивые ключицы, я бы смогла найти их среди всех остальных тысяч. Ты моя любовь, единственная, последняя. Знаю, проебала, слишком поздно. Это означает лишь то, что я больше никогда не проведу ногой по твоей щиколотке, тайно, под столом. Я боялась, слишком сильно, боялась, что ты-иллюзия. Трусиха.
Делаю журавликов, 1000 шт, хочу чтобы они спасли тебя, от меня, конечно. Я успею, вот увидишь.
Твоя шлюха была из Франции, искусно ела багеты и красиво пела. А я на диете, да и голоса нет.
Закрываю окно, кажется, что пустота из окон наполнит сейчас комнату и я не допишу, не успею. Различаю сутки только по освещению комнаты. А больше и нет ничего, раньше часы на телефоне оповещали, а теперь "каждый раз, когда телефон не звонит, я знаю, это-ты" боюсь подходить к мобильному. Знаешь, я, видимо, очень многого боюсь, это слово за ночь я повторила уже три раза.
Просыпаюсь к обеду, достаю запасы рома. Выпиваю, слишком жарко. Сейчас осень или зима. Он пытается для меня Реквием сыграть, а ты, мой Талант, не пытался, ты делал. Ты делал меня, лепил из пластилина куклу-вуду, а потом пронзил тысячей иголок.
"Да, Ло, ваша комната свободна. "
Не смотрю тебе в глаза, боюсь, что разочаруюсь. Только на ключицу. А у твоей Ло приторный запах Востока, оказывается.
Покупаю лимон, грызу его, без сахара. Ты не любишь его. И меня. Больше не любишь.
8 ноября 2011. 21.32
Комментариев нет:
Отправить комментарий